Представитель акмолинских общественников призвал министра экологии не держать позицию стороннего наблюдателя
Вчера в Степногорске министр экологии Зульфия Сулейменова провела встречу с общественностью, где желающие могли задать ей вопросы.Один из самых объёмных вопросов встречи поднял представитель акмолинских активистов, выступающих за защиту экологических прав людей. Этот вопрос касался урегулирования споров и конфликтов граждан, отстаивающих свои права, и крупного добывающего бизнеса.
– Жизнь показывает, – начал он, – что, когда люди начинают отстаивать свои права, сталкиваясь с прецедентами нарушения экологии, а это значит и здоровья тоже, они остаются один на один с ситуацией. У меня предложение в связи с этим. Чтобы не было ситуаций, когда мы беспомощны, бизнес все же есть, кому защищать, они и сами с зубами, чтобы не доводить до конфликтных и часто судебных ситуаций, Министерство экологии должно вникать в суть этих конфликтов. И на этапе конфликта, а не постфактум давать свои комментарии. Вашей помощи нам абсолютно не хватает. Бестобе, Аксу, Заводской – их истории прогремели на всю страну, но голоса министерства экологии не было. Позиция стороннего наблюдателя – это равнодушная позиция и я хотел бы, чтобы вы поменяли отношение.
Министр выразила согласие со спикером и попыталась объяснить некоторые тонкости:
– Я согласна с вами в той части, что нужно пересмотреть подход. Сейчас мы при выдаче экологических разрешений на строительство, например, отдельно выявили пункт оценки влияния на окружающую среду. Обязательно прохождение общественных слушаний. Противники такого подхода есть, и главным образом среди промышленных предприятий. Общественность – наш главный союзник, когда мы едины, нам легче отстаивать вопросы экологии.
Из этих сел приходили отдельные граждане на приём ко мне и спрашивали, куда смотрели, когда выдавали разрешение. Когда мы начинали разбираться, оказывалось, санитарно-экологические нормы были нарушены, но комплексная экспертиза это не учла. К экологам раньше в таких вопросах вообще не обращались. Вопрос к людям, которые такие разрешения выдавали, ведь это нарушение.
И это одна из причин, что в новом Экологическом кодексе мы экологическую экспертизу выделили отдельно. И нам удалось включить наши предложения в комплексную экспертизу. Будем смотреть, новый кодекс не предусматривает полное объединение экспертиз.
Активист продолжил свой вопрос, так как точного ответа не прозвучало:
– Я в первую очередь говорю об оперативном реагировании. Вы не могли не знать, что происходило на руднике в Бестобе. Люди страдают за экологию и нет официальной помощи. Может, это не лично к вам вопрос, но ко всему министерству. Может, на законодательной основе закрепить ваше право вмешательства в такие ситуации?
– Что касается оперативности, – ответила министр, – согласно законодательству мы должны заранее уведомлять о проверке, когда на неё заходим. Это существенно ограничивает наши возможности, в том числе и оперативность. Мы, бывает, знаем, что предприятие нарушает, а когда заходим на проверку, выясняется, что все гладко.
Бывают случаи, когда общественность срезонировала, мы быстро вышли на проверку, а перед нам предприятие закрывает ворота и мы не попадаем внутрь. В Темиртау было 3 таких случая. Проще заплатить небольшой штраф, зная, что есть нарушения, чем огромный, который вытечет из результатов проверки.
В вопросах экологии ситуация сложная во всех регионах страны.
Также хочется отметить, что при вынесении решения о безопасности работы предприятия часто используется термин «предельно допустимая концентрация» тех или иных веществ. Ее устанавливают в рамках санитарно-гигиенических норм. И, например, у нас та же ПДК по качеству воздуха гораздо менее жёсткая, чем рекомендуемые ВОЗ. Выходим с инициативой пересмотра этих позиций с прошлого года, надеемся, что удастся решить вопрос.